Бастарды и мандеи
«Бастарды и мандеи в русской культуре» — книга Роя Непроханова, опубликованная в Дзене поглавно в виде гипертекстового сериала. Второй этап становления гипертекста «Рой» после телеграм-канала «Рой Непроханов». На этой странице представлен полный текст.
Предисловие, или по следам старых постов в Телеграме (01.07.2025)
В последнее время я часто вспоминал про опубликованные в прошлые тауриды заметки о сатириках Арканове и Горине и о роли последнего в судьбе поэта Шпаликова, – как будто что-то упустил тогда и не досказал.
В комментариях точно подметили, что почётные заседатели оккультно-цирковой ложи «Белый попугай» были не единственными медиками, избравшими для себя стезю злободневного юмора и развлечения трудовых масс: сооснователь и первый ведущий КВН Альберт Аксельрод и многократный чемпион КВН Юлий Гусман – яркие тому примеры. Подобная «спайка» врачей и циркачей показалась мне ещё более любопытной, когда я заметил, что в тауриды 1974 года оборвалась жизнь не только Шпаликова, но и Вольфа Мессинга, бессменного вождя советского эстрадно-циркового дипстейта (с 1939 года!); – смерть его наступила спустя два дня после успешной операции на ногах: по неизвестной причине у него одновременно отказали почки и отекли лёгкие.
И тут память вернула меня в мой телеграм-канал – к отрывку из фильма «Всевидящее око» (2022), в котором молодой Эдгар Аллан По узнаёт, что «сердце повешенного мужа» необходимо для шабашного обряда. Не буду вдаваться в подробности, а только отмечу основные вехи сюжета: сначала избирают жертву (опять вспоминается Шпаликов!); потом её вешают (а Переделкино ведь «намоленное» место…); затем вырезают сердце (вскрытие в морге – обычная процедура, не придерёшься); сердце используют в обряде, призванном поддержать жизнь в медиуме, что вступает в сношение с дьяволом и общается с мёртвыми (здесь игра ассоциаций ставит на место медиума гипнотизёра и иллюзиониста Мессинга, и я уже не могу не сослаться на свои ещё более давние посты о жреце смерти Джокере, о его связи с Фаготом из творчества врача-писателя Булгакова и об Арлекине из песни одной известной заклинательницы…); и да, обряд приносит временный успех, но медиум всё равно умирает.
«Всевидящее око» – инсайдерский фильм. Правила данного жанра просты: производя массовый продукт, не забывай за увлекательным сюжетом, то есть за первым планом для профанов, прятать второй план – для своих. Открывать этот второй план должен своеобразный ключ-пароль, знак, который легко пропустит мимо глаз зритель рядовой, но который сразу заметит знаток. И если в советских масонских комедиях пароли бесстыдно вываливали кучей, то в западных кинолентах подобным занимаются с аптекарской аккуратностью (даже плуты Андерсоны!).
Итак, что за ключ во «Всевидящем оке»? Это мальтийский крест на плаще мифического о. Анри Леклерка из XVII века, борца с ведьмами и колдунами, предавшегося, в конце концов, в руки зла (в исторической реальности было два Анри Леклерка – священник и врач, – но оба жили в XX веке
, и это уже третий план).Портрет Анри Леклерка также обнаруживается в кабинете врача военной академии Вест-Пойнт, который, в свою очередь, имеет непосредственное отношение к происходящим там бесчинствам.
* * *
К слову, мальтийский крест так же появляется в фильме «Ампир V» (2023) – в сцене инициации юных вампиров.
Фильм Виктора Гинзбурга продолжает советские кинотрадиции: сакральную символику тычут зрителю прямо в лицо. Стоит отметить, что Виктор Пелевин в «Empire V» обозначает конфессиональную принадлежность Рамы и его собратьев ювелирно: он на секунду вводит в повествование часовой бренд – Vacherone Constantine. Посмотрите на циферблат этих часов, точнее, на фирменный знак.
Продакт-плейсмент или просто – дань реализму. Без изображения, одними словами, которые суть пустой звук для 95% ЦА. Гинзбург же рисует огромный крест на мраморном полу. Примитив!
И там, где у Пелевина – хеллуинская сатира, у Гинзбурга – кислый луфтонский мрачняк, заканчивающийся «ядегкой по Москве!», хотя этого и близко нет в первоисточнике. Но спишем всё это на закоренелые комплексы режиссёра и его заказчиков, – пусть с ними разбираются их психоаналитики.
И конечно, мальтийский крест и без кино знаком дорогим россиянам благодаря нашим политикам. Например, Борис Ельцин получил что-то наподобие знака командора Мальтийского ордена с подобающим этому рыцарским плащом с крестом от целительницы Джуны, бывшей массажистки членов Политбюро – –
И тут мы возвращаемся к началу предисловия, к середине 1970-х годов, когда власть в СССР перешла в руки нескольких врачей и пары медсестёр. Брежнев, Косыгин, Суслов, Андропов, Черненко, Громыко и другие члены Политбюро производят на нас впечатление глубоких стариков, больных развалин; но даже по меркам той эпохи 65-75 лет для элитария, имеющего высокий уровень потребления и доступ к качественной медицине, – это более чем функциональный возраст. Так может дело как раз в качественной медицине?
Эксклюзивная ЦКБ в условиях монополии и дефицита – это институт высшей власти; при этом власть специалиста тем выше, чем сложнее проблема; сложность же проблемы в данных условиях регулируется самим специалистом – типа, нужно аккуратно и мягко разрушить организм, чтобы потом сверхэффективно поддерживать в нём жизнь. Ведь жизнь и смерть – самые надёжные ниточки для теневых кукловодов. Правда, в такой игре важно соблюдать баланс – поэтому страх (врачи) уравновешивается смехом (циркачи); а строятся эти оккультно-эзотерические весы на крепкой хозяйственной основе (каменщики – в прямом смысле этого слова). Строители – железобетонный остов номенклатуры, понимаешь…
Так что же это за крест? И причём тут бастарды и мандеи?
И во имя чего проговариваются американские режиссёры и русские писатели?
Чтобы разобраться, нужно отправиться в прошлое! Нет, не во времена сталинских процессов над «врачами-убийцами», а гораздо дальше – в либеральные сороковые годы XIX века.
